434

11 апреля 2023 г.

Влияние пандемии на Цели устойчивого развития в странах БРИКС

Пандемия COVID-19, начавшаяся весной 2020 года, стала настоящей неожиданностью для международного сообщества. Политики в своих заявлениях все чаще стали винить именно коронавирус в появлении новых проблем развития. Достаточно ярким примером выступают Цели устойчивого развития ООН, реализация которых должна быть достигнута к 2030 году. В этой связи возникает вопрос: “Действительно ли пандемия коронавируса стала основной причиной замедления темпов достижения ЦУР ООН?”

В 1987 году Всемирная комиссия по окружающей среде и развитию определила “устойчивое развитие” как комплекс мер, «обеспечивающих удовлетворение потребностей нынешнего поколения и не подрывающих при этом возможности удовлетворения потребностей будущих поколений». В 2015 году Организацией Объединенных Наций была опубликована «Повестка дня в области устойчивого развития».

Хотя ЦУР не имеют юридически обязывающего характера, ожидается, что подписавшие программный документ государства добровольно возьмут на себя ответственность и активизируют свои усилия по достижению к 2030 году 17-ти описанных выше целей. Так, выполняя указанные цели в области экономического и социального прогресса, а также охраны окружающей среды, государства смогут обеспечить благосостояние для нынешнего и будущих поколений, т.е. прийти к устойчивому развитию.

Страны-участницы БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка) среди прочих 193 государств-членов ООН подписали соответствующий документ Генассамблеи «Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года».

Государства-члены БРИКС направляют совместные усилия на выполнение «Повестки 2030». Цели устойчивого развития были отражены в ряде документов БРИКС: Стратегии экономического партнерства стран БРИКС до 2020 от 2015 года, Декларации Гоа от 2016 года, Сямэньской декларации от 2017 года, Йоханнесбургской декларации от 2018 года, Декларации Бразилиа от 2019 года, Московской декларации от 2020 года, Стратегии экономического партнёрства БРИКС на период до 2025 года и др.

Но, несмотря на многочисленные программные документы, принятые рядом стран, существуют факторы (вооруженные конфликты, смена политической элиты государства, природные катастрофы, гуманитарные кризисы и пр.), которые негативно влияют на динамику достижения ЦУР.

В период 2020 - 2021 г.г. отмечается стагнация средних мировых показателей достижения всех Целей.

Ситуация в странах БРИКС в области достижения ЦУР повторила общемировые тенденции указанного периода – снижение процентной доли выполнения ЦУР. Исключением стала Россия, индекс которой стабильно возрастает.

Согласно Отчету ООН 2022 года о достижении Целей устойчивого развития, именно пандемия COVID-19 ударила по каждой из 17 ЦУР и обратила весь прогресс последних лет вспять. Однако нельзя закрывать глаза на иные факторы. Может ли быть такое, что пандемия стала лишь удобным оправданием снижения динамики достижения ЦУР? Разберемся в данном вопросе.

Рассмотрим на примере некоторых стран БРИКС (Китай, Бразилия) изменение показателей Цели 8 (Достойная работа и экономический рост), которая испытала определенный откат в период 2020-2021 г.г. Поскольку достижение Целей отслеживается при помощи набора индикаторов, то стоит сфокусироваться именно на них, в частности для ЦУР 8 сосредоточимся на индикаторе 5.2 Уровень безработицы.

Международная Организация Труда (МОТ) заявила, что экономический кризис, вызванный пандемией COVID-19, привёл к значительному росту безработицы в 2020-2021 годах, что негативно сказалось на ЦУР 8. Так, действительно в Китае уровень безработицы в 2020 году поднялся на 0,7%, а в Бразилии – на 1,6%.

Однако отметим, что если до введения ковидных ограничений уровень безработицы в Китае постепенно снижался, то Бразилия уже на протяжении нескольких лет претерпевает ускоренный рост безработицы (в 2017 году безработица в Бразилии составляла 11,5%; в 2018 -12%; в 2019 -12,1%). Также, несмотря на то, что масштабный правительственный антикоронавирусный план действий временно улучшил положение наименее обеспеченных слоев бразильского населения, он не решил системный социальный кризис в стране. В Бразилии до сих пор высокий уровень безработицы, который снизился с ковидных времен лишь на 0,1%.

Таким образом, мы приходим к выводу, что увеличение уровня безработицы стало закрепившейся тенденцией в Бразилии задолго до распространения коронавируса. Безусловно, пандемия усилила этот «негативный тренд», но не меняла коренным образом вектор развития, как это произошло в случае с Китаем.

Рассмотрим индикатор 1.1 Рост ВВП на душу населения, показатели которого также снизились в период коронавируса. Вновь на первый взгляд может показаться, что именно пандемия стала главным фактором данной отрицательной тенденции. Однако капнем глубже.

Еще до начала пандемии коронавируса темпы роста ВВП Китая в 2019 г. составили 6,1%, что стало на тот момент рекордным минимумом с 1990 г. В 2020 году рост составил 2,2%, в 2021 – 8,1% (скачок объясняется большой разницей показателей ВВП на душу населения за 2020 год и 2021 год), в 2022 - 3% — худший результат с 1976 года, если исключить первый год пандемии COVID-19. То есть снижение темпов роста китайской экономики началось ещё до пандемии, и мы продолжаем его наблюдать до сих пор.

Одна из существенных причин такого отката кроется в том, что в 2019-2020 г.г. Китай столкнулся с резким сокращением численности населения из-за снижения рождаемости. Так, в Поднебесной в ковидный год родилось всего 12 млн детей, в 1,5 раза меньше, чем в 2016-м, когда власти отменили политику «одна семья – один ребенок». (Много лет в Китае из-за быстрого роста населения действовала политика «одна семья – один ребенок». И хотя она была отменена окончательно в 2016 году, это принесло лишь краткосрочный эффект: в 2016 г. рождаемость выросла на 8%, но затем снова стала снижаться).

Безусловно, данные изменения в демографии Китая создают дополнительные риски для экономики страны. В последние годы Китай пытается изменить свою экономическую модель: сократить зависимость от экспорта и увеличить внутренний рынок. Однако на фоне демографических проблем спрос на нем тоже ослабевает. Потребление стало менее активным, прежде всего из-за сокращения молодого населения.

То есть вместе с обострением проблемы рождаемости, которая возникла еще до появления пандемии, замедляются темпы роста китайской экономики.

Таким образом, мы пришли к следующему выводу. Опасный вирус COVID-19 действительно сыграл не последнюю роль в снижении динамики достижения Целей устойчивого развития. Однако нельзя упускать из внимания долговременные проблемы, корни которых кроются вовсе не в пандемии и вытекающих из нее последствиях.

Показательным стал случай с Бразилией и её продвижением в Индикаторе Уровень безработицы, а также с Китаем и его достижениями в Индикаторе Рост ВВП на душу населения Цели №8 (Достойная работа и экономический рост). Бразилия в течение нескольких лет страдает от ускоренного роста безработицы, а Китай от снижения процентных показателей прироста ВВП на душу населения, и вины пандемии в этом нет.

Список использованных источников:

  1. Декларация Бразилиа [Электронный ресурс] // Интернет-сайт BRICS Russia 2020. URL: https://brics-russia2020.ru/images/00/69/006900.pdf (дата обращения: 11.12.2022)
  2. Декларация Гоа [Электронный ресурс] // Интернет-сайт BRICS Russia 2020. URL: https://brics-russia2020.ru/images/00/69/006910.pdf (дата обращения: 11.12.2022)
  3. Йоханнесбургская декларация Десятого саммита БРИКС [Электронный ресурс] // Интернет- сайт BRICS Russia 2020. URL: https://brics-russia2020.ru/images/00/69/006905.pdf (дата обращения: 11.12.2022)
  4. Московская декларация [Электронный ресурс] // Интернет-сайт BRICS Russia 2020. URL: https://brics-russia2020.ru/images/114/83/1148395.pdf (дата обращения: 11.12.2022)
  5. Стратегия экономического партнерства стран БРИКС до 2020 года [Электронный ресурс] // Интернет-сайт Центр международной торговли.Москва. URL: http://www.brics.utoronto.ca/docs/150709-partnership-strategy-ru.pdf (дата обращения: 11.12.2022)
  6. Стратегия экономического партнерства БРИКС до 2025 года [Электронный ресурс] // Интернет-сайт BRICS Russia 2020. URL: https://brics-russia2020.ru/images/114/81/1148133.pdf (дата обращения: 11.12.2022)
  7. Сямэньская декларация [Электронный ресурс] // Интернет-сайт BRICS Russia 2020. URL: https://brics-russia2020.ru/images/00/13/001389.pdf (дата обращения: 11.12.2022)
  8. SDG Index and Dashboards 2018 [Electronic resource] // Sustainable development report. 07/09/2018. URL: https://www.sdgindex.org/reports/sdg-index-and-dashboards-2018/ (accessed: 12/11/2022)
  9. Sustainable Development Report 2019 [Electronic resource] // Sustainable development report. 06/28/2018. URL: https://www.sdgindex.org/reports/sustainable-development-report-2019/ (accessed: 12/11/2022)
  10. Sustainable Development Report 2020 [Electronic resource] // Sustainable development report. 06/30/2018. URL: https://www.sdgindex.org/reports/sustainable-development-report-2020/ (accessed: 12/11/2022)
  11. Sustainable Development Report 2021 [Electronic resource] // Sustainable development report. 06/14/2018. URL: https://www.sdgindex.org/reports/sustainable-development-report-2021/ (accessed: 12/11/2022)
  12. Sustainable Development Report 2022 [Electronic resource] // Sustainable development report. URL: https://dashboards.sdgindex.org/chapters (accessed: 12/11/2022)